Philologia Classica
https://philclass.spbu.ru/
<p>Журнал «Philologia Classica» является междисциплинарным периодическим изданием, публикующим исследования по всем аспектам классической филологии, включая античную литературу, древнегреческий и латинский языки, текстологию, папирологию, эпиграфику, индоевропейское языкознание, историю античного искусства, античную философию, религию и материальную культуру, при условии, что данные исследования основываются на глубоком знании и анализе античных текстов.</p>Санкт-Петербургский государственный университетru-RUPhilologia Classica0202-2532<p>Статьи журнала «Philologia Classica» находятся в открытом доступе и распространяются в соответствии с условиями <a title="Лицензионный Договор" href="/about/submissions#LicenseAgreement" target="_blank" rel="noopener">Лицензионного Договора</a> с Санкт-Петербургским государственным университетом, который бесплатно предоставляет авторам неограниченное распространение и самостоятельное архивирование.</p>Hdt. 4.79 διεπρήστευσε
https://philclass.spbu.ru/article/view/16544
<p>В статье рассматривается форма †διεπρήστευσε† (Hdt. 4.79): в рассказе о гибели скифского царя Скила этот глагол описывает действия ольвиополита, от которого скифы узнали о том, что их царь празднует дионисийские ритуалы. Существует два подхода к пониманию этого гапакса, засвидетельствованного практически во всех рукописях «Истории» Геродота: одни филологи видели в этой форме verbum loquendi, другие — verbum movendi. И теми, и другими был предложен целый ряд малоубедительных конъектур, многие из которых сами представляют собой addenda lexicis. После критического разбора предложенных ранее интерпретаций и исправлений в статье предлагается сохранить чтение рукописного предания и видеть в (-)πρηστεύω идею стремительного движения. Единственное морфологически возможное объяснение заключается в том, что глагол (-)πρηστεύω (возможно, просторечный или созданный самим Геродотом как Augenblicksbildung) образован от имени деятеля πρηστήρ ‘вихрь, струя воздуха’ /*πρήστης от того же корня, что и πίμπρημι в его изначальном значении ‘дуть’. (Эту же словообразовательную модель мы находим в μνηστεύω ‘свататься’ : μνηστήρ ‘жених’ или δυναστεύω ‘мочь, иметь силу’ : δυνάστης ‘правитель, могущественный человек’). В поддержку предлагаемого перевода ‘дунул’, т. е. ‘ринулся, устремился, побежал’, предлагаются типологические параллели, например, др.-англ. blǽstan ‘дуть; стремительно двигаться’ или русс. дуть. Примечательно, что эта же семантика может присутствовать в хетт. (parip)parāi- ‘дуть, раздувать огонь; быстро двигаться’, которое представляет собой полное этимологическое соответствие др.-гр. πίμπρημι.</p>Alexander Nikolaev
Copyright (c) 2023 Александр Сергеевич Николаев
2023-08-042023-08-0418141510.21638/spbu20.2023.101Philosophical renovation in the 3rd century: The polemical component of Porphyry’s Vita Plotini in relation to Gregory of Neocaesaria’s Oratio Panegyrica
https://philclass.spbu.ru/article/view/16546
<p>В статье предложен анализ сходных и параллельно развивающихся проектов создания истинной философии у учеников и последователей Оригена и Плотина. Проанализированы два текста, пронизанных восхвалением схоларха: .Благодарственная речь Оригену. Григория Чудотворца и .Жизнеописание Плотина. Порфирия. Оба автора, как показано в статье, были учениками Оригена или же, в случае Порфирия, посещали его школу достаточно продолжительное время, чтобы ознакомиться с учением, методами преподавания и личностью схоларха. Автор устанавливает структурную, тематическую и лексическую близость обоих текстов. Текст Григория Чудотворца, хронологически более ранний, стал точкой отталкивания для Порфирия в создании образа идеального схоларха в лице Плотина. Это подтверждают структурный и лексический контраст в описании образа Плотина в Vita Plotini и Оригена в сохраненном у Прокла отрывке (Procl. In Tim. I. 63. 29–33). Кроме того, на этот негативный образ Оригена откликается в Vita Plotini 13. 10–17 фигура Фавмасия, недовольного затянувшимся спором Плотина и Порфирия, что редко обращает на себя внимание. Нигде более не упомянутый, Фавмасий чаще всего предстает некой проходной фигурой: он либо сам «практиковал общие рассуждения и речи» (пер. Армстронга), либо же он требует от Плотина «рассуждений на книжный манер» (пер. Брейе, Вестерманна). Автор выдвигает гипотезу, что это не имя собственное, а нарицательное. Это наводит на мысль, что Фавмасий — не некий случайный участник конкретного эпизода, реально имевшего место, а ироническое представление в неприглядном виде философского конкурента неоплатоников — теолога Оригена. Таким образом, искусственно выстроенный эпизод с Плотином и Фавмасием является полемическим уколом в сторону последователей Оригена, выдвинувшего программу философского обновления, альтернативную платоникам; а само изображение Плотина как «божественного мужа» (θεῖος ἀνήρ) откликается на образ Оригена, нарисованный его последователями. Предполагаемые намеки в Vita Plotini 13, 5–17, свидетельствуют об открытости римской неоплатонической школы уже сформированному христианскому изводу философии, в силу чего Порфирий и решил изобразить некую ситуацию, в которой Плотин проявил внимание и терпение при толковании сложных философских вопросов в течение трех дней, тогда как Ориген в сходной ситуации проявил нетерпение и раздражительность.</p>Roman S. Soloviev
Copyright (c) 2023 Роман Сергеевич Соловьев
2023-08-042023-08-04181163210.21638/spbu20.2023.102The Christian letter by Lucius (P. Mich. inv. 5594)
https://philclass.spbu.ru/article/view/16549
<p>В статье предлагается транскрипция и перевод, а также комментарий к P. Mich. inv. 5594. Папирус датируется IV веком н. э., место его находки и происхождение неизвестны. В некоторых местах волокна папируса разошлись, так что эти и другие повреждения стали причиной лакун и плохо читаемых мест в тексте. Такого рода пробелы в тексте восстанавливаются в соответствии с формулами и словоупотреблением на папирусах, что всякий раз оговаривается и аргументируется в комментарии. Начало папируса утрачено, но формулы в конце текста (Ἀσπάσῃ κατ̣’ [ὀνό]ματα… καὶ ἔ̣ρ̣ρωσό μοι), а также адрес на оборотной стороне папируса позволяют предположить, что перед нами частное письмо, в котором некий Луций пишет Плутиону. Nomina Sacra (θ(εο)ῦ ἐν κ(υρί)ῳ; κ(ύρι)ος) с титлами, регулярно повторяющиеся в тексте, указывают на то, что это христианское письмо. Исходя из содержания и адреса письма, где Плутион назван, согласно нашей реконструкции, πρεσβύτερος καὶ ὁμολογητής, можно предположить, что Луций находился в какой-то зависимости от него как старшего по возрасту и статусу. Как это часто бывает, фрагмент письма на папирусе показывает нам в подробностях и деталях момент чужой жизни, оставляя читателю домысливать контекст и целое.</p>Elena L. Ermolaeva
Copyright (c) 2023 Елена Леонидовна Ермолаева
2023-08-042023-08-04181333710.21638/spbu20.2023.103The Romanitas of Macrobius’ banquets
https://philclass.spbu.ru/article/view/16550
<p>Амвросий Феодосий Макробий ссылается в своих .Сатурналиях. на платоновский архетип, делая явные намеки на .Пир., но он более подражает Афинею, чей труд он, кажется, знает досконально, хотя и не признает его влияние открыто. Помимо греческих образцов Макробий использовал и римские, а именно диалоги Цицерона, чтобы придать своему литературному пиру архаический колорит. Автор .Сатурналий. подвергся резкой критике, особенно со стороны представителей Quellenforschung второй половины XIX века как бездарный компилятор чужих произведений. В настоящей статье описывается метод компиляции, который Макробий разработал и использовал, и предлагаются два других возможных источника, к которым он обращался, — сборник сатир Ювенала и диалог Сенеки .О безмятежности духа.. Аммиан Марцеллин изобразил в Римской истории жителей Рима своего времени как выродившихся тунеядцев, враждебных любой форме интеллектуальной активности, тратящих время на вульгарные развлечения и помешанных на еде. Сцены так называемого трезвого веселья, свойственного выдающимся деятелям Рима IV века н. э., были, по всей вероятности, привнесены в Сатурналии в противовес резкой критике римской морали Аммианом. Знакомство Маркробия как с Ювеналом, так и с Сенекой подтверждают списки симилий. При этом, в произведениях обоих писателей есть отрывки, которые могли повлиять на видение Макробием типично римской скромности и бережливости. Итак, Макробий, вероятно, привнес в .Сатурналии. мотивы и образы, заимствованные у обоих названных писателей.</p>Tomasz Sapota
Copyright (c) 2023 Томаш Сапота
2023-08-042023-08-04181384810.21638/spbu20.2023.104Nec vero contemnendum vulgus interdum est: Vernacular animal names among Theodore Gaza’s Latin neologisms
https://philclass.spbu.ru/article/view/16551
<p>В статье рассматривается происхождение четырех зоонимов, введенных греческим ученым Феодором Газой при переводе .Истории животных. Аристотеля на латинский язык в XV веке: название жука — gal(l)eruca (μηλολόνθη), птицы — gallinago (σκολόπαξ/ἀσκαλώπας), рыбы — cernua (ὀρφώς/ὀρφός) и моллюска — patella (λεπάς) (последние два засвидетельствованы у классических авторов, но не в зоологических значениях). Вероятно, эти латинские слова обязаны своим существованием знакомству Газы с итальянскими зоонимами. На происхождение неологизма galleruca из ломбардского galeruca ‘бронзовка; майский жук’ указал комментатор Аристотеля Агостино Нифо в первой половине XVI века, но его предположение не было замечено, хотя оно подтверждается позднейшими диалектологическими данными. Отождествление Газой зоонима μηλολόνθη с бронзовкой, возможно, связано с интерпретацией гапакса χρυσομηλολόνθιον (Ar. Vesp. 1341). Этьенн-Луи Жоффруа в работе 1762 г. присвоил название galeruca далекому от бронзовок роду листоедов, поскольку в сочинениях XVI–XVII веков этот зооним почти не упоминался, считался названием неопределенной разновидности жука и тем самым оставался вакантным для использования в качестве имени нового таксона жесткокрылых. Об орнитониме gallinago выдвигается предположение, что редкое слово σκολόπαξ/ἀσκαλώπας передано таким образом, потому что важнейшая характеристика этой птицы у Аристотеля — сходство с курицей. К применению словообразовательной модели gallina > gallinago Газу, видимо, подтолкнуло знакомство с итальянским gallinella, gallinetta или, вероятнее, gallinazza. Эти слова зафиксированы и в северных, и в южных диалектах в качестве названий камышницы, водяного пастушка и вальдшнепа, причем неологизм Газы впервые сближается с итальянским словом у того же Нифо. Что касается зоонимов patella и cernua, схожие народные названия моллюска и рыбы — patella, cern(i)a — засвидетельствованы в ихтиологическом справочнике Ипполито Сальвиани середины XVI века и подтверждаются данными диалектной лексикографии XX века.</p>Grigory Vorobyev
Copyright (c) 2023 Григорий Михайлович Воробьев
2023-08-042023-08-04181496010.21638/spbu20.2023.105On the origin and the structure of Latin medical adjectives of the coccygeus type
https://philclass.spbu.ru/article/view/16555
<p>В статье рассматривается вопрос о количестве гласного e в финали -eus латинских медицинских терминологических прилагательных типа coccygeus. В данную группу входят прилагательные, не связанные с древнелатинскими существительными и не имеющие диграфа в греческом прототипе на стыке основы и суффикса: anconeus, coccygeus, laryngeus, phalangeus, pharyngeus. Автор исследовал историю этих лексем и обнаружил, что они были искусственно созданы анатомами в период с XVI по XVIII век: Жаном Риоланом (младшим), Джеймсом Дугласом, Уильямом Чеселденом и Кристианом Г. Т. Шрегером. Написание этих слов с финалью -.us в работе Дугласа 1707 года было неудавшейся (и неудачной) попыткой унифицировать написание латинских медицинских прилагательных на -eus. Следующая такая попытка принадлежит Чеселдену (1713), который пишет такие лексемы, используя финаль -eus. Искусственное происхождение, наличие вариантов написания (-œus и -eus) и идентичной по написанию латинской морфемы (-ĕus), а также упрощение написания латинских терминов стали причинами появления различных вариантов прилагательных типа coccygeus: с финалями -aeus, -ēus, -ĕus. В то же время существовало исконное латинизированное греческое прилагательное — coccygius (от κοκκύγιος, что встречается у Павсания). Автор статьи предлагает изменить номенклатурное написание прилагательных типа coccygeus, приведя их в соответствие с историческим .живым. обликом: anconius, coccygius, laryngius, phalangius и pharyngius. До тех пор, пока данные изменения не будут осуществлены, рекомендуется считать ⟨e⟩ в финали этих лексем кратким и ставить ударение на третий от конца слог.</p>Vladislav A. Ronzhin
Copyright (c) 2023 Владислав Андреевич Ронжин
2023-08-042023-08-04181617410.21638/spbu20.2023.106Unusual meanings of Greek words on the eastern periphery of the Byzantine world: παραθήκη, κατοίκησις, συνοδία
https://philclass.spbu.ru/article/view/16556
<p>В статье рассматриваются недавно найденные греческие надписи из Лазики, из базилики на холме Мачхомери близ Хоби. Надписи принадлежат двум первым этапам строительства храма, относящимся к VI в.: возведению трехнефной базилики на столпах и ее перестройке с выделением мавзолея и мартирия в восточных концах боковых нефов. В трех из этих надписей встречаются нестандартные значения трех греческих слов и выражений. Единственное возможное толкование встречающегося в строительной надписи выражения ἔχετε ἐν παραθέκῃ — «иметь, держать в залоге», т. е. мученики должны сохранить душу строителя храма Горгония, которую он вверил им как залог своего спасения. Стандартные значения термина κατοίκησις «поселение, жилище» не соответствуют контексту списка донаторов храма ни как действие, ни как локус, равно как и ранневизантийскому значению слова «управление, администрация». Здесь оно должно означать погребение, которое можно было бы понимать как новое жилище тела или даже раку для мощей (вероятно, одного из свв. Сорока мучеников), которая появилась в Мачхомери в связи с восстановлением базилики и была размещена в мартирии в восточной части южного нефа. Наконец, термин συνοδία по своему происхождению означал «группу спутников», а позже стал terminus technicus для обозначения каравана; новые, византийские значения этого слова — «сообщество верующих или клириков, богослужебное собрание». Но здесь это должно быть «объединение мирян вокруг институции или влиятельного лица, вероятно, функционировавшее также как группа паломников».</p>Andrey Vinogradov
Copyright (c) 2023 Андрей Юрьевич Виноградов
2023-08-042023-08-04181757910.21638/spbu20.2023.107Ὦ μωρῆς παιδίον: schedae ineditae ex ms. Vat. Pal. Gr. 92 (Pars prior)
https://philclass.spbu.ru/article/view/16557
<p>В Византийской империи существовала давняя традиция образовательных практик, в том числе схедографии. Она стала популярной в X веке и продолжала культивироваться до XIX века, достигнув пика в XIII веке. В конце XIX века ученые начали проявлять интерес к этим текстам. Затем, в середине XX века, были предприняты попытки исследовать этот тип текстов как особый вид паралитературной продукции, заслуживающий внимания. В XXI веке появились издания различных схедографических сборников. Схедографические тексты представляют собой очень специфический тип текстов и не вписываются в обычную издательскую практику по нескольким причинам. Они принадлежат к культуре, в которой чтение осуществлялось иначе, чем мы делаем это сегодня. В отличие от других видов литературной продукции, предназначенных для чтения про себя, схедографические тексты писались для чтения вслух, с использованием пунктуации и акцентов, непривычных для современного читателя. К тому же они предназначались для обучения, а не для развлечения, и, как правило, не обладали эстетической ценностью. Наконец, эти тексты появляются в коллекциях самого разного происхождения. Поэтому во многих случаях мы не знаем даже их первоначального контекста, что затрудняет их интерпретацию и понимание. В статье публикуются 23 схедографических текста из рукописи Vat. Pal. Gr. 92. Эта рукопись состоит из 239 листов и была сделана в последние 20 лет XIII века в Южной Италии. Рукопись содержит более 425 схед. В отличие от других паратекстов, используемых в школах, рукопись включает глоссы с формами народного греческого языка, например использование σπίτι для ‘дома’. Полное издание рукописи позволит обнаружить больше выражений, подобных этому, что внесет вклад в наши знания об образовании в целом и преподавании древнегреческого языка в частности в период Византийской империи. Оставшихся неопубликованными 29 текстов будут представлены во второй части данной статьи. Насмешливое выражение, вынесенное в заглавие, ὦ μωρῆς παιδίον, является схедографическим вариантом выражения ὀμμ’ ὀρεῖς (глоссированного как ἐγείρεις) παιδίον, включенного в одну из впервые публикуемых здесь схед.</p>Gonzalo Jerez Sánchez
Copyright (c) 2023 Гонсало Херес Санчес
2023-08-042023-08-04181809810.21638/spbu20.2023.108«Но тих был наш бивак открытый…»: несколько слов об источниках лермонтовского вдохновения
https://philclass.spbu.ru/article/view/16559
<p>Установление источников «Бородина» — задача со многими неизвестными, едва ли посильная даже современной филологии. Тем не менее о нескольких слагаемых шедевра мы знаем: школьный этюд «Le champ de Borodino» 1829 г. и сочиненное годом или двумя позднее «Поле Бородина» в какой-то степени позволяют определить, между какими альтернативами Лермонтов выбирал. Например, франкоязычный прозаический текст рисует ночь перед боем в обоих станах, тогда как автор ювенильных стихов сосредоточен на русском. Историчность очевидным образом конфликтует с лиризмом. Преодолеть конфликт, то есть выступить историком битвы, оставаясь в костюме ее героя, получится лучше, если изображать действия, предполагаемые в данной сюжетной ситуации. Кроме мемуаров, среди которых явные пересечения с текстами Лермонтова обнаруживают записки Ф. Н. Глинки и Н. Н. Любенкова, поэт обращается к литературным моделям. В числе последних — «Илиада» в переводе Гнедича, который вышел в 1829 г. и живо обсуждался литераторами и учеными, в частности учителем Лермонтова А. Ф. Мерзляковым. Дополняя замеченную исследователями параллель с Ил. 11, 523, можем добавить к перечню искомых источников контрастное описание троянского и ахейского лагерей, увиденных глазами Агамемнона (10, 11–16), тем более что сочинитель «Le champ de Borodino» описывает поведение французов почти в тех же выражениях, что и Гомер — троянцев.</p>Михаил Михайлович Позднев
Copyright (c) 2023 Михаил Михайлович Позднев
2023-08-042023-08-041819911210.21638/spbu20.2023.109Латинская переписка Ф. Е. Корша и Г. Э. Зенгера
https://philclass.spbu.ru/article/view/16560
<p>Предлагаемая работа представляет собой публикацию латинской переписки двух видных филологов-классиков конца XIX — начала XX в. Ф. Е. Корша и Г. Э. Зенгера, представляющей интерес как для истории классического образования в России, так и для истории филологических исследований. Латинская переписка, будучи не столь объемной частью всей академической корреспонденции двух авторов, по большей части хранится в Архиве Российской академии наук (Москва), отдельные письма также представлены в РГБ и РНБ. Публикация включает письма личного характера, а также письма с обсуждением текстологических проблем различных произведений античной литературы. Обсуждаются общие вопросы филологической науки и античной культуры, равно как и некоторые моменты, связанные с профессиональной деятельностью. Особое место занимают письма, содержащие разбор конъектур к стихотворному ответу императора Адриана поэту Флору, а также к «Энеиде» Вергилия и произведениям Горация. Отдельным достоинством переписки являются стихи: оба ученых стоят в ряду лучших представителей отечественной латинской поэзии. Для латиноязычных писем выбиралась бумага меньшего — карточного — размера. Все материалы публикуются впервые. К каждому письму предлагаются небольшие подстрочные комментарии, позволяющие получить более полное представление как об особенностях переписки, так и о тех персоналиях и проблемах, которые в них упоминаются.</p>Михаил Владимирович ШумилинЕгор Александрович Резниченко
Copyright (c) 2023 Михаил Владимирович Шумилин, Егор Александрович Резниченко
2023-08-042023-08-0418111312410.21638/spbu20.2023.110«Работаем здесь полным ходом»: кафедра классической филологии ЛГУ в эвакуации в Саратове (1942–1944)
https://philclass.spbu.ru/article/view/16561
<p>История классической филологии в СССР в годы Великой Отечественной войны в науке еще не получила должного освещения. Несмотря на бытовые и материальные трудности, разрыв коммуникаций, недоступность литературы, занятия наукой и подготовка молодых кадров продолжались. В статье на основании разрозненных архивных данных и источников личного происхождения определяются способы адаптации сотрудников эвакуированной в Саратов кафедры классической филологии ЛГУ к условиям военного времени в вопросах организации учебного процесса и научного творчества (1942–1944). Кадровый состав подразделения, включавший пять человек во главе с И. М. Тронским, позволял осуществлять преподавание латинского языка и античной литературы на историческом и филологическом факультетах, а также готовить небольшое количество студентов-«классиков» по сохранившимся в Саратове дореволюционным пособиям. Научные же разработки сотрудников кафедры шли вразрез с общей факультетской темой — «Литература и война». Названия докладов И. М. Тронского, Я. М. Боровского, Г. А. Стратановского свидетельствуют о стремлении продолжать, насколько позволял книжный фонд, начатые до войны темы либо разрабатывать сюжеты рецепции античного наследия. Под руководством И. М. Тронского в начале 1944 г. Т. Н. Чикалина защитила вполне традиционную для специальности диссертацию, посвященную синтаксису Законов XII таблиц. О желании не прерывать подлинно научные филологические исследования, быть в фарватере мировой науки говорит и выбранная в 1944 г. кафедральная тема — «Лукреций» — в честь памятной даты 2000-летия со дня смерти поэта.</p>Артем Михайлович Скворцов
Copyright (c) 2023 Артем Михайлович Скворцов
2023-08-042023-08-0418112513810.21638/spbu20.2023.111Verg. Aen. 9. 427: A linguist’s perspective
https://philclass.spbu.ru/article/view/16562
<p>В статье предлагается лингвистический комментарий к стиху Verg. Aen. 9. 427 me, me, adsum qui feci, in me conuertite ferrum, в котором личное местоимение в аккузативе нуждается в толковании. Со времен античных грамматиков Сервия и Доната мнения комментаторов разделились. Сервий и его последователи полагают, что местоимение в аккузативе является прямым дополнением, которое зависит от подразумеваемого (опущенного) глагола вроде interficite, occidite или petite, и что рассматриваемое место представляет собой риторическую фигуру апосиопезы. Донат, напротив, придерживается мнения о независимом характере аккузатива и считает, что прерывистая интонация, с которой должен произноситься весь стих, подчеркивает крайнюю степень отчаяния Ниса, который не может предотвратить гибель любимого друга Эвриала. Анализ нескольких комментированных изданий .Энеиды. показывает, что сторонников гипотезы Доната несколько больше, чем Сервия, однако все их рассуждения носят интуитивный характер и не объясняют, почему именно синтаксически независимый аккузатив придает взволнованный оттенок последним словам Ниса. Автор статьи применяет прагматический подход к толкованию данного места, анализирует аналогичные примеры «несинтаксического» использования аккузатива и взгляды на данную проблему как авторов традиционных грамматик, так и современных лингвистов разных направлений. В результате автор приходит к выводу, что толкуемое место более всего соответствует тому, что в современной лингвистике называется клефт-конструкцией. Подобные конструкции существуют в разных языках и служат для выражения фокуса контраста. В конце исследования предлагается ответ на поставленный в статье вопрос, почему в качестве инструмента для выражения сильных эмоций латинский язык использует именно аккузатив.</p>Elena V. Zheltova
Copyright (c) 2023 Елена Владимировна Желтова
2023-08-042023-08-0418113914810.21638/spbu20.2023.112